Аминадав Моисеевич Каневский (1898-1976) – российский график, автор знаменитого образа Мурзилки. Иллюстрировал детские книги К. Чуковского, С. Маршака, «Золотой ключик« А. Толстого, произведения М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.В. Гоголя, В.В. Маяковского, также карикатуры и сатирические плакаты.
Аминадав Каневскй прожил долгую жизнь, его творчество было в полной мере востребовано. Он получил почти все возможные для советского времени награды и звания, стал академиком. Тиражи книг с его иллюстрациями исчислялись миллионами, несколько поколений советских людей искали его рисунки, открывая журнал “Крокодил”. Аминадав Моисеевич по праву считается одним из крупнейших мастеров отечественной сатирической графики.
История детства и отрочества Каневского могла бы стать сценарием кинофильма, про мальчишку, родившегося в уездном украинском городке в бедной многодетной семье. Учеба в гимназии бьла роскошью, с 12 лет пришлось подрабатывать, сперва помощником фотографа, потом мальчиком на побегушках, подсобником на заводе в Екатеринославле, у кустаря-игрушечника – выпиливая и раскрашивая фанерных зверей и птиц.
Каневский успел повоевать еще в Первую мировую: в январе 1917 года был призван на воинскую службу, летом того же года вернулся. В 1920-м ушел добровольцем в Красную Армию. И всегда и везде рисовал.
С 1928 по 1930 гг. Каневский учился на графическом факультете ВХУТЕМАСа, где деканом был Владимир Фаворский, преподавали Николай Купреянов и Павел Павлинов.
С самых первых опытов легко было заметить его дар – подметить и в лаконичном рисунке воспроизвести достоверную пластическую характерность человека, зверя, предмета, пейзажа. Когда зритель невольно воскликнет: “Всего одна линия, а ведь как точно!” Внимательное и увлеченное изучение натуры раскрыло еще одну сторону дарования художника: это умение разыграть забавный сюжет, суть которого заключена в самой пластике рисунка.
С 1930 г. Каневский начал иллюстрировать детские книжки. Детям сразу же понравилось весёлое озорство его рисунков. Ведь и сами они в процессе игры заставляют привычные будничные вещи исполнять самые неожиданные роли: стул так же легко превращается у них в пароход, как спичечные коробки — в храбрых воинов. Не мудрено, что им полюбились рисунки, на которых волк размахивал саблей, гоняясь за козой, лошадь смеялась, а сам художник писал картину, вися на парашюте.
Иллюстрации Каневского к детским книжкам особенно хороши изобразительной метафорой и гиперболизацией. Так, например, в стихах Барто у девочки-рёвушки «слезы катятся ручьем». А на рисунках Каневского даже не ручьи, а целые потоки слез заливают сад и улицу: спасаясь от наводнения, старушка карабкается на дерево, утопающему петуху бросают с балкона спасательный круг и т. д. У Барто говорится: «Тут собрался народ, чтоб узнать, кто ревёт, кто все время плачет? Что все это значит?» А у Каневского на рисунке встревожены и заинтересованы не только люди, но и собачонка и котёнок, внимание которых занято так сильно, что они не видят, как крыса, воспользовавшись удобным случаем, лакомится из их плошки, не замечают, что на хвост котенка уселся воробей. Рисунки ведут рассказ о том же, о чем говорится в стихах, но по-своему, в ином ключе, в плане веселой, шуточной фантастики, и это делает книжку особенно привлекательной для ребят, занимательной и смешной.
«Девочка-рёвушка» с рисунками Каневского имела неслыханный успех. Всего за четыре года общий тираж ее превысил 1 300 000 экземпляров.
Иллюстрации Каневского в журналах и книгах никогда не были простым, буквальным переводом литературного текста на язык изобразительного искусства; художник всегда изображал больше, чем сказал автор, развивал литературный образ, дополнял его такими деталями, которые ярче и полнее раскрывали его содержание.
